Осторожно, злые собаки
Вкратце
Позавчера в Озёрах на нас с другом напали бездомные собаки.
Мне удалось вызвать спасательную бригаду, которая прибыла на место происшествия спустя ≈15-20 минут.
Я отделался несколькими укушенными ссадинами левого бедра и лёгким испугом, другу же повезло гораздо меньше: его госпитализировали со значительными повреждениями.
Предыстория
В озёрском лесу есть замечательная лесная дорога протяжённостью в пятнадцать километров, идущая на северо-запад от Озёр до деревни Стояньево.
Изначально там располагалась узкоколейная железная дорога, построенная озёрским фабрикантом М. Ф. Щербаковым. Она была предназначена для транспортировки дров от Стояньевского лесничества до озёрских фабрик для их отопления. В настоящее время узкоколейка полностью разобрана и на её месте осталась лишь лесная дорога.
На прошлой неделе я пригласил Ивана Ветошкина, моего друга из подмосковного города Раменское, прогуляться по лесу вдоль этой узкоколейки. Синоптики сулили хорошую погоду в выходные дни, благодаря чему встреча состоялась: бродить по лесу с фотоаппаратом в пасмурную погоду было бы не так интересно.
Иван добрался до Озёр на двух электричках с пересадкой в Голутвине; я встретил его в час дня на платформе «38 км» и мы отправились ко мне домой, чтобы сделать небольшой перекус и собрать всё необходимое для продуктивной прогулки оборудование — начиная от GPS-навигатора и заканчивая полупрофессиональным фотоаппаратом Nikon D7000.
Спустя час подготовительные мероприятия были завершены и мы отправились в путь. Точка входа в лес пришлась на начало той самой узкоколейной дороги; она располагается немного западнее железной дороги, соединяющей Озёры с Коломной.
По лесу мы бродили порядка трёх часов и прошли приблизительно восемь километров: Иван записывал трек, но, к сожалению, из-за последующих событий все данные о маршруте прогулки были безвозвратно утрачены.
Возвращение
Решение о возвращении домой было принято в момент, когда начали сгущаться гражданские сумерки: прогулки по тёмному лесу не сулили ничего хорошего.
Изначально мы собирались возвращаться той же дорогой, что и пришли, однако наткнулись на развилку и подумали, что было бы куда интереснее завершить прогулку возвращением по дороге, отличной от той, по которой мы пришли в лес.
Неизвестно как материализовавшаяся поблизости бабуленька в ответ на наш вопрос о том, сможем ли мы выйти в город по этой дороге, ответила утвердительно: для этого было необходимо найти газопровод и идти вдоль него — что мы и сделали.
Признаться, в процессе выхода из леса мы сто раз пожалели о том, что не вернулись той же дорогой, что и пришли: идти по еле заметной тропинке вдоль газопровода оказалось тем ещё удовольствием, а по выходе из леса нас настиг прекрасный аромат мусорного полигона.
На некоторое время наши философские рассуждения сменила достаточно приземлённая дискуссия о том, как вообще живут люди в домах близ этой свалки. Действительно, как можно жить в такой обстановке? И, восстанавливая контекст философской дискуссии: а можно ли в принципе назвать это полноценной жизнью?
Нападение
Судя по всему, точка выхода из леса, в которой мы оказались, была местом непопулярным: по карте было видно, что рядом находится автомобильная дорога, но не было никакого намёка даже на хоть какое-то подобие тропинки. Пришлось на некоторое время почувствовать себя первопроходцами и пробираться к дороге через траву.
Спустя некоторое время мы поняли, что потихоньку приближаемся к цели: справа был жестяной забор, ограждающий нас от мусорного полигона, а впереди шумела дорога. К сожалению, нас ждало большое разочарование: уже подходя к дороге мы увидели, что наш путь преграждает решётчатый забор. Было принято решение возвращаться и искать обходной путь.
Но не тут-то было: мы заметили какое-то движение около забора и уже после услышали лай. Я еле различал движущиеся силуэты в сгущающихся сумерках, но, со слов Ивана, это были две большие чёрные собаки.
У меня с собой был отпугиватель собак, который после выдёргивания специальной чеки начинал издавать громкий противный звук. Но в нашем случае эта побрякушка ничем не помогла, если даже не навредила: собаки лишь первые несколько секунд были ошарашены таким положением дел, после чего всё равно набросились на нас.
Иван крикнул мне «беги!» и пустился наутёк. Я попытался бежать за ним, однако спустя первые несколько секунд моего бегства меня настигли собаки: я споткнулся и упал на землю.
К счастью, я знал, что в таком случае следует свернуться калачиком и защищать шею: было страшно думать о том, что Иван, скорее всего, этого не знает и случиться в эти мгновения с ним может что угодно.
Устройство, призванное защитить меня от собак, в сложившейся ситуации никак не помогло, хотя было включено почти постоянно: даже так они продолжали меня кусать.
Собаки отстали от меня после того, как сорвали с моей ноги ботинок. Возможно, их действительно отчасти напугал громкий звук моей сигнализации, но хорошего в этом было мало: собака, отставшая от меня, примкнула к собаке, уже находившейся около Ивана. Собаки продолжали грызть моего друга до самого прибытия спасательной бригады.
Ивану удалось достаточно далеко от меня убежать: я слышал его истошные крики, но не понимал, откуда они доносятся. С некоторое время я помешкал и продолжил изо всех сил кричать «Иван!», после чего немного пришёл в себя и набрал на своём телефоне номер службы спасения.
Спасение
Оператор службы спасения ответил буквально мгновенно: спустя две-три секунды после начала звонка. Тяжелее всего было объяснить своё местоположение: тем не менее, каким-то образом у меня это получилось, и мой вызов зарегистрировали. Примерное время прибытия бригады составило двадцать минут.
Во время разговора с оператором я всё ещё продолжал звать Ивана, но он не отвечал. Было жутко. Впоследствии оказалось, что он меня не слышал: скорее всего, из-за того, что находился ближе к автомобильной дороге и мои крики терялись в белом шуме движущихся машин.
После завершения звонка я пришёл в полную растерянность: я всё ещё продолжал пытаться звать Ивана, но его крики уже доносились значительно реже. Оказалось, что когда он кричал, собаки продолжали его грызть, поэтому он старался молчать.
С некоторое время я думал, что нужно отправляться на поиски Ивана, но после осознал, что не имею ни малейшего представления о том, как его можно найти: на мои крики он не отзывался, а сам он больше не кричал. Я хотел обойти всю ближайшую местность, но вспомнил, что собаки всё ещё здесь: не хотелось снова на них нарваться.
В итоге я принял решение оставаться на месте и ожидать прибытия бригады: если бы я снова наткнулся на собак и они погрызли меня так же, как Ивана, общаться со службой спасения и объяснять наше местоположение было бы уже некому. Как впоследствии оказалось, это было правильное решение: Иван тоже звонил в службу спасения, но не смог разговаривать — его телефон был залит кровью.
Гражданские сумерки обратились навигационными и стало значительно темнее, однако именно благодаря наступившей темноте я смог увидеть свет проблескового маячка прибывшей полиции и выйти к ним навстречу. Как оказалось, в решётчатом заборе была дыра, через которую я в силу своего астенического телосложения смог без проблем пройти.
Меня встретили полицейские и я незамедлительно объяснил им, что произошло: нас с товарищем покусали собаки; товарища нужно найти, потому что я не знаю его местоположение. Меня совершенно возмутило их возражение: «И как мы тебе его будем искать?» Как искать! Вы же полицейские! А иначе зачем вы сюда прибыли? Ищите, пожалуйста!
Поиски
Тем временем подъехала машина скорой помощи, а полицейские отправились на поиски моего друга. Совсем скоро его нашли — это стало понятно из криков полицейских, которые звали сотрудников скорой помощи, чтобы те на носилках отнесли Ивана в машину.
Несколько минут, пока Ивана несли в машину скорой помощи, превратились для меня в вечность: спросить о том, жив ли он, тогда ещё было не у кого, и я не знал, что несёт эта делегация из нескольких человек, вооружённых фонариками — моего друга или его труп.
Когда медики вернулись и начали погружать носилки с Иваном в машину, я с некоторое время докучал им вопросами, жив ли он и всё ли с ним будет хорошо. Несмотря на положительные ответы, этого мне было всё ещё недостаточно, чтобы поверить, что всё обошлось, поэтому я спрашивал их снова, и снова, и снова.
Тем не менее, спустя некоторое время я смог самостоятельно убедиться в том, что Иван жив: он спросил, я ли это. Я подтвердил, что это действительно я, после чего заверил его, что теперь всё будет хорошо: остаётся только добраться до больницы. Больше у меня не было слов, поэтому всю дорогу я просто держал его за руку.
Больница
По прибытии в приёмный покой Ивана сразу же транспортировали в травмпункт, где зашили, перевязали и ввели вакцины от столбняка и бешенства.
После того, как Ивана перенесли в хирургическое отделение, меня тоже пригласили на вакцинацию: теперь я должен посещать больницу через определённые промежутки времени для того, чтобы обновлять прививку от бешенства.
Врач осмотрел мою ногу и сообщил, что укуса у меня нет: то, что я визуально принял за укус, было всего лишь следом от когтей лап собаки. Видимо, мою ногу она повредила в момент, когда рвала мои штаны: хотя, в таком случае логичнее было бы предположить, что это укус, ведь штаны она рвала зубами.
Из слов медсестры я понял, отчего мне не удалось удовлетворить любопытство полицейских и ещё достаточно большого количества человек о том, что мы в такое время суток делали в лесу, моим достаточно скромным ответом «гуляли и делали фотографии». Оказалось, что все думали, будто мы искали «закладку».
По этой причине мне приходилось долго и упорно объяснять каждому из заинтересованных лиц, что в лес мы ходили с совершенно отличными от поиска наркотиков целями, хотя понимаю, почему в мою версию верили с трудом.
К счастью, мне разрешили навестить Ивана в хирургическом отделении. Вид у моего приятеля был очень скверный, но я был бесконечно рад тому, что всё обошлось. Как оказалось, пока Иван ждал помощи и истекал кровью, он всё ещё больше переживал за меня, чем за себя, ведь ему не были слышны мои крики. Я был очень тронут, когда узнал об этом.
Вместо заключения
Бездомные собаки несовместимы с городской средой и представляют значительную угрозу для жителей города. Администрация обязана делать всё, что в её силах, чтобы обезопасить граждан от возможного нападения на них собак.
Я не намерен спускать на тормозах эту ситуацию: в ближайшее время обращусь с письменным заявлением в полицию, подам в суд на бездействие администрации, возмещение материального и морального ущерба и отправлю обращение в администрацию городского округа Коломна на отлов бездомных собак.
.jpg)
